Маленькая статья о том, как отвечали на обвинения нацистские преступники на Бельзенском процессе — первом послевоенном судебном процессе, состоявшемся 78 лет назад
Весь мир наблюдал за судебным процессом, проходившим с 17 сентября по 17 ноября 1945 года в здании городской гимназии в Люнебурге
Обвиняемых было 45:
16 мужчин-эсэсовцев
16 женщин из свиты СС (вспомогательного персонала) и 13 капо (привилегированных заключенных, сотрудничавших с администрацией концлагеря).
Все они были арестованы британскими войсками при освобождении концлагеря Берген-Бельзен. Против них были выдвинуты обвинения в преступлениях, совершенных в концлагерях Освенцим и Берген-Бельзен.
Допрос подсудимого Крамера, коменданта концлагеря Берген-Бельзен,
адвокатом майором Винвудом:
Винвуд: В Освенциме были разрешены телесные наказания?
Крамер: Их разрешало высшее руководство в Ораниенбурге, к которому обращались по конкретному случаю. Каждый комендант должен был запрашивать разрешение… я получал разрешение на телесные наказания примерно 35–40 раз. Заключенный должен был нагнуться над столом, наказание исполняли другие заключенные в присутствии лагерфюрера и врача…
Винвуд: Свидетель Глиновески утверждает, что вы нанесли ему 25 ударов.
Крамер: Возможно, 25 ударов были за что-то присуждены ему высшим руководством в Ораниенбурге. Меня не было в Биркенау осенью 1943 года, должно быть, это был кто-то другой. Также неправда, что я стрелял в людей из пулемета и натравливал на них собак. Пулеметы в Освенциме были только у сторожевого взвода…
Винвуд: Сомполински обвиняет вас в том, что вы ранили его и убили двух венгров.
Крамер: Это неправда. Я не знаю, откуда у него этот шрам. За все время моей службы в концентрационных лагерях и в войсках я никогда не стрелял в людей
Допрос подсудимого Криса Кляйна, концлагерного врача:
Винвуд: Вы можете нам рассказать, как проходила селекция?
Кляйн: Доктор Виртц (Эдвард Виртц, главный врач Освенцима с сентября 1942 года по январь 1945 года.— “Ъ”), когда прибыл первый транспорт, дал мне приказ разделить прибывших на две части — пригодных к работе и непригодных, тех, кто не может работать в силу возраста, слишком слаб, у кого не очень хорошее здоровье, а также детей в возрасте до 15 лет. Селекцию проводили только врачи. Врач смотрел на человека, если тот выглядел больным, задавал несколько вопросов, но если человек был здоров, решение принималось немедленно.
Винвуд: Что происходило с людьми, которые были не пригодны к работе?
Кляйн: Врач должен был только принять решение. Он не имел никакого отношения к тому, что с ними происходило потом. Я слышал, и я знаю, что часть из них посылали в газовые камеры и крематорий.
Винвуд: Каково ваше личное мнение о газовых камерах? Кляйн: Я это не одобрял, но не протестовал, потому что это было абсолютно бесполезно.
Винвуд: Вы что-нибудь слышали об экспериментах, проводившихся в Освенциме?
Кляйн: Да. Но я не имел к ним никакого отношения. Этим занимались другие врачи…
Винвуд: Вы помните доктора Вебера, доктора Шумана, доктора Глаубера и доктора Габеля?
Кляйн: Я помню троих последних…
Винвуд: Они проводили эксперименты по стерилизации женщин с помощью электричества?
Кляйн: Я знаю лишь, что они проводили эксперименты. Какие именно — я не знаю
Франц Хесслер, заместитель коменданта концлагеря Берген-Бельзен:
«Я никогда не видел, чтобы эсэсовцы били заключенных, но я несколько раз слышал от врачей о заключенных, получивших раны в драке или избитых, но кто их бил — эсэсовцы или другие заключенные, я сказать не могу»
Допрос подсудимого Хесслера обвинителем полковником Бэкхаусом:
«Бэкхаус: Вы служили в концлагерях около десяти лет?
Хесслер: Чуть менее десяти лет.
Бэкхаус: И все это время вы ни разу не видели, чтобы в концлагере кого-то избивали?
Хесслер: Я не видел, чтобы кто-то жестоко обращался с заключенными. Бэкхаус: Все это время у вас были закрыты глаза?
Хесслер: Нет, вовсе нет
Допрос подсудимой Элизабет Фолькенрат, старшей надзирательницы концлагеря Берген-Бельзен, обвинителем майором Бэкхаусом:
Бэкхаус: С женщинами в Равенсбрюке обращались чуть ли не хуже, чем в Освенциме? Фолькенрат: Обращение было строгим, но я бы не назвала его плохим…
Бэкхаус: Люди знали, что их отбирают на смерть, или нет?
Фолькенрат: Я этого не знала, и люди также не могли знать. Никто не знал, зачем проводятся селекции.
Бэкхаус: Вы всерьез просите суд в это поверить?
Фолькенрат: Да
Эпилог. Точно так же будут отвечать россияне. Скоро. Приведу примеры отмазок
Я нажимал на кнопку пуск, ракета летела, но я не знал куда именно
Я был командиром расчёта с-300, но мы не стреляли по Запорожью — мы стреляли вверх, а ракета почему-то падала, понятия не имею почему так случалось. Мы понятия не имели, что стреляем по цивилам, в приказе, в боевом распоряжении, этого не было написано
Мне неизвестно ни одного случая, когда ракета, которая была запущена с самолета, пилотом которого я являлся, попадала в цель — меня об этом не уведомляли
Я был обычным матросом и мыл полы на море. Я не понимал участие ни в прицеливании ракет по Украине, ни в запуске. Мне не докладывали то, куда полетит ракета и какова конечная цель
Ну и так далее.
Правда, есть нюанс — в отличие от немцев времен гитлера, россиянам не поверит никто. Ну, кроме так называемых русских либералов, которые будут из кожи вон лезть и пытаться доказать, что это война путьена, а не обычных россиян
Мораль. И да, мы всех военных преступников найдём. Дожить до Гааги будет многим за счастье (можно и не успеть), помните об этом
Джерело: https://t.me/gistapapapa/62071
Новости портала «Весь Харьков»
